На пороге легенды - Страница 32

— Не могла, — согласился Майкл, чувствуя, что и у него на глаза накатываются слезы.

И вдруг он услышал отчаянный крик. Он прилетел из-за того самого холма, где он только что стоял. Холма с обваленными краями и растущей на верхушке молодой сосной…

Берти показалось, что девочка могла бы ей помочь, но она так далеко. Так недоступна!

…Джессика, я умираю.

Меня уже никто не спасет…

…Никакое чудо.

Я никогда не верила в чудо…

В очередной раз вынырнув из омута беспамятства, Берти услышала голос Майкла. Он показался ей близким.

Майкл!

Но как дозваться его, если она даже не способна крикнуть так громко, чтобы преодолеть глубину кровожадной глотки.

И вдруг она услышала крик.

— Майкл! Майкл! — Крик был так силен, что у Берти на миг заложило уши.

Она могла бы подумать, что это она сама кричит, но непреодолимая сила уже снова потянула ее вглубь, скрыла с головой. И даже сквозь холодную плоть грязи она слышала этот, невероятно похожий на детский и очень знакомый голос:

— Майкл! Майкл!..

— Джессика?! — Майкл тряхнул головой, не веря собственному слуху.

Да нет, это же Берти!!!

— Вы слышали?

Итан перестал вздыхать, замер и вслушался.

— Ничего не слышу.

Майкл был уверен, что крик повторился. Но Итан и Сэм стояли, растерянно глядя на него и не предпринимая никаких действий.

— Вы что, глухие?! — взревел Майкл.

Он бросился на холм. Сэм за ним.

С холма Майкл скатился вниз, ворвался в густую поросль мелких сосен и почти сразу увидел огромную дыру в земле.

— Стой! — крикнул он Сэму, чересчур быстро подскочившему к яме. Схватил его за шиворот и отбросил в сторону. — Упадешь ведь!

Теперь, уже ясно видя цель, Майкл лег на живот и приблизился к краю провала. Внизу он увидел собственное отражение в блестящем, покрытом зыбью круге.

— Берти! — крикнул он в глубину, вкладывая всю силу своих легких, так что эхо зазвенело в ушах.

И тотчас всплеск ответил ему. На миг из мертвой водной жижи, разбив отражение на мелкие брызги, показалось что-то живое и раздался протяжный вздох.

Поняв, что каждая секунда стоит жизни, Майкл быстро отполз от края, вскочил на ноги. Он огляделся кругом и, заметив длинную молодую сосенку на холме, кинулся к ней, доставая на ходу нож.

Несколько движений отточенной стали, и обреченное молодое дерево умерло. Казалось, оно протяжно вздохнуло, обняв землю разлапистыми ветками. Но Майкл не слышал этого, только жуткий всплеск звучал набатом в его голове…

Таща за собой тонкий, но крепкий ствол, Майкл сбежал вниз. Крикнул Итану и Сэму, чтобы придержали. Опуская сосну в зев шахты, он молил лишь об одном — чтобы хватило длины.

Снизу опять долетел вздох.

— Берти, держись! — крикнул он. — Я иду!

Крепко обхватывая ствол, Майкл спускался все ниже, ниже к самой воде. Словно сам Создатель вел его сейчас, зная, что от каждого движения зависит дарованная им когда-то жизнь. Очутившись внизу, у поверхности воды, Майкл широко расставил ноги, упер их в углы сруба шахты — была только одна надежда, что бревна выдержат. Он опустил руку в грязь, уже точно зная, что секунды назад именно в этом месте видел движение. И сразу же нащупал длинные волосы. Руки его скользнули еще ниже, и Майкл нащупал плечо Берти, схватился за ее комбинезон и потянул наверх.

Ощутив его силу, тело молодой женщины затрепетало, словно помогая ему. Что-то хлюпнуло, и снова раздался протяжный и такой долгожданный вздох. Майкл не видел лица Берти, не мог повернуться — нельзя было мешкать. Но главное он уже знал: самое страшное позади!

— Давай, девочка! Давай! — тянул он Берти, совершенно не задумываясь, на сколько хватит сил.

Гнилая древесина хрустела под ногами, но он уже освободил Берти от того бревна, которое давило ей на грудь, и она судорожно схватила его за шею обеими руками.

— Молодец! Крепче! Крепче!

Беспощадная подземная сила, казалось, не желала отпускать пленницу. Напрягая жилы, превозмогая боль в коленях, Майкл схватился за срубленную им сосенку и, подтягиваясь, стал выпрямлять согнутые ноги. Свежая смола, словно истекающая кровь, покрывшая умирающее дерево, не давала рукам скользить.

Снова раздался вздох, в котором ему послышалось собственное имя.

— Потерпи чуть-чуть. Уже почти все! Только держись. Расставь ноги. Вот так! Смелее!

Сруб стонал, но еще держал. Майкл помог Берти схватиться за ствол сосны. И крикнул, запрокинув голову:

— Сэм, держи крепче, если бревна провалятся, мы утонем! Итан! А ты беги к машине. Неси веревку! Только осторожнее, твою душу! Если куда-нибудь тоже провалишься, мы обречены!

С наслаждением слыша тяжелое дыхание Берти, он обнял ее одной рукой:

— Ты только не шевелись сейчас. Опасно… Я держу тебя.

Она кивнула — это он понял по движению мокрых волос — и еще крепче обхватила его шею. Теплое дыхание коснулось его кожи, подняло в душе Майкла волну чувств, вселявших силу и уверенность. И он понял, что это и есть то самое извечное чувство любви. Не той, которая рождается из желания плоти, а той, которая исходит из глубин души и не требует взамен никакой награды. Если нужно, он отдаст свою жизнь…

Время, пока Итан отсутствовал, показалось вечностью.

— Майкл, у меня уже нет сил! — крикнул сверху Сэм.

— Держи, Сэм, держи! — молил Майкл, слыша кряхтение наверху и опасный треск под ногами.

Он услышал голос Итана. Упавший вниз конец толстой веревки обжег его щеку. И Майкл несказанно был рад этой боли.

— Обвяжи за какое-нибудь дерево!